Тернии - Страница 62

К оглавлению

62

— Мгновенная смерть, — произнес кто-то за плечом.

— Сегодня днем она много пила, — поднял голову Беррис. — Может быть, все дело в этом.

Остаток вечера и все следующее утро он не выходил из номера. В полдень ожил селектор и напомнил, что начинается регистрация на его рейс; через четыре часа он уже направлялся к Земле, рейсом через Ганимед. Весь полет он молчал.

XXIX
DONA NOBIS РАСЕМ

Прилив отхлынул, и Лона осталась в «Мартлет-Тауэрз», жить в однокомнатной квартирке, почти не выходя на улицу, редко переодеваясь, ни с кем не общаясь. Теперь она знала истину, и истина стала ее тюремщиком.

…а потом он нашел ее.

Она замерла у двери, по-птичьи склонив голову, готовая к немедленной защите.

— Кто там?

— Миннер.

— Зачем ты пришел?

— Лона, впусти меня. Пожалуйста.

— Как ты нашел меня?

— Я догадлив. К тому же, неподкупных не бывает. Лона, открой дверь.

Щелкнул замок. Казалось, Беррис абсолютно не изменился за прошедшие недели. Он переступил порог — даже не улыбнувшись (эту его гримасу Лона привыкла называть улыбкой), даже не прикоснувшись к ней, даже не поцеловав. В комнате царил полумрак. Лона двинулась к выключателю, но Беррис нетерпеливо махнул рукой.

— Прошу прощения за беспорядок, — произнесла она.

— Ничего-ничего. Очень похоже на мою старую комнату; только это было на два здания дальше.

— Миннер, когда ты вернулся на Землю?

— Несколько недель назад. Я долго искал тебя.

— Ты видел Чока?

— Да, — кивнул Беррис, — но я так ничего и не добился от него.

— Я тоже. — Лона повернулась к продуктопроводу. — Как насчет чего-нибудь выпить?

— Спасибо, не надо.

Он опустился в кресло. Что-то до блаженной одури знакомое было в этом плавном волнообразном движении, в четкой постановке лишних суставов. У Лоны участился пульс.

— Элиза умерла, — произнес Беррис. — Она покончила с собой на Титане.

Лона никак не отреагировала.

— Я ее не упрашивал, она явилась сама, — продолжал Беррис. — Похоже, она понятия не имела, что ищет. Теперь она нашла покой.

— И в этом она меня обставила, — прошептала Лона.

— Ты не…

— Нет. Больше не пыталась. Миннер, я очень тихо жила. Хочешь знать правду? Я сидела и ждала, когда же ты появишься.

— Достаточно было сообщить кому-нибудь, где ты живешь…

— Все гораздо сложнее. Я не хотела… навязываться. Но я очень рада, что ты здесь. Мне надо тебе столько всего рассказать!..

— Например?

— Чок и не думал устраивать, чтобы мне отдали детей. Я проверяла, это невозможно в принципе; это была просто удобная ложь, чтобы заставить меня работать на него.

— В смысле, — мигнул диафрагмами Беррис, — заставить тебя познакомиться со мной?

— Да. Миннер, я не хочу больше ничего скрывать. Все равно ты уже почти все знаешь. Перед тем как подсунуть меня тебе, надо было договориться о цене. Ценой были дети. Я сдержала слово, а Чок — нет.

— Лона, я и так понимал, что тебя просто купили — как и меня. Чок предложил цену, за которую я выберусь из своей норы и ввяжусь в межпланетную любовную интрижку…

— Пересадка мозга.

— Да, — кивнул Беррис.

— Тебе никогда не видать этого, так же как мне — своих детей, — ровным, без интонаций, голосом произнесла Лона. — Я что, развеяла какие-то иллюзии? Наверняка, Чок обманывал тебя точно так же, как и меня.

— Я обнаружил это сразу после возвращения на Землю, — сказал Беррис. — Пересадка мозга может стать реальностью лет, по меньшей мере, через двадцать, а отнюдь не через пять. И не исключено, что некоторые проблемы так и останутся неразрешенными. Да, мозг можно пересадить в новое тело и поддерживать в этом теле жизнь, но… как бы это сказать… улетучивается душа. Получается зомби. И Чок прекрасно знал все это, когда предлагал мне сделку.

— Что же, свою межпланетную интрижку он получил. А мы остались в дураках. — Лона встала со стула и прошлась по комнате. Оказавшись у подоконника, где стоял в горшочке подаренный когда-то Беррису кактус, она рассеянно провела пальцем вдоль иголок. Беррис, похоже, только сейчас обратил внимание на кактус и явно повеселел.

— Миннер, — произнесла Лона, — ты знаешь, зачем ему все это понадобилось?

— Чтобы раздуть шумиху и заработать на нас кучу денег. Он подбирает использованные и выброшенные на свалку человеческие особи, ненадолго вдыхает в них жизнь, демонстрирует миру и…

— Нет. У Чока и без того полно денег. Прибыль его не волнует.

— В чем тогда дело?

— Мне все объяснил один имбецил. Меланжио — человек-календарь. Может, ты видел его по телевизору; Чок использовал его в каком-то своем шоу.

— Нет, не видел.

— Я встретила его у Чока. От идиотов иногда можно узнать такое… Он сказал, что Чок питается эмоциями: страхом, болью, завистью, горем. Чок режиссирует ситуации, которые может таким образом использовать к своей выгоде. Сводит вместе двух людей, которые настолько потрепаны жизнью, что уже неспособны позволить счастью взять верх, и наблюдает за тем, как они мучаются. И наливается энергией. Высасывает кровь.

— Даже на большом расстоянии? — вскинул голову Беррис. — Когда мы были на Луне? Или на Титане?

— Каждый раз, когда мы ссорились. Помнишь, потом наваливалась кошмарная усталость? Как будто из нас действительно высосали кровь. Как будто мы превращались в столетних развалин?

— Да!

— Это был Чок, — произнесла Лона. — Мы мучались, а он наливался жиром. Он с самого начала понимал, что мы возненавидим друг друга. Это-то ему и было надо. Не слышал никогда о вампирах, которые питаются эмоциями?

62